Оказывается существует формула счастья, доказывающая, что абсолютное счастье возможно.

Т. Карлейль: Счастье = то, что имеем/то, что ожидаем

P.S. : если что, это из протестантской этики :)

Итак, немного новопрочитанных книг:

1. Сэр Гавэйн и Зеленый рыцарь. М. Наука, 2017. Серия "Литературные памятники", перевод В.П. Бетаки. Прекрасно изданная прекрасная история в прекрасном переводе. Карманный (в случае больших карманов, типа дафлкотовских) формат, суперобложка. Полкниги как водится научная статья - пояснение с комментариями и примечаниями. Все очень серьезно. Если кратко о содержании, то о верности своему королю, а еще больше - своему слову и еще о том, что даже самый славный и доблестный рыцарь - живой человек. Кроме того, эта история случилась под Рождество, а значит, - самое время написать о ней в декабре. Оторваться трудно. Размер стихотворный меня очаровал:
( Кусочек началаCollapse )

2. Дмитрий Руденко Станция Университет. М. Изд-во Московский университет. 2011. Вот и наше поколение начинает писать мемуары... про учебу в МГУ: экзамены, учеба, любовь, гайдаровские реформы, штурм Белого дома, путч.... весьма насыщенное было время юности нашей. И хоть это про другой факультет, все равно узнавабельно, хотя местами матерно.

3. Татьяна Стамова Стихи из коры. Изд-во Кетлеров. 2017. Замечательная женщина собирает сосновую кору, видит в ней всякие фигурки и пишет о них стихи для детей и взрослых. Какие? Разумеется добрые, для хорошего настроения. Проиллюстрированы как раз этими фигурками. Для меня было счастьем узнать, что еще кто-то видит в этих фигурках необычайное с детства и познакомиться с Татьяной.

4. Ник Горькавый Электрический дракон. М. Изд-во АСТ. 2017. Про этого автора я уже писала с любовью и благодарностью. Рассказан путь приручения электричества от молнии, поджигавшей леса, до исследования молний на Венере. В ней дух науки - не в сухих формулах, а в том как это происходило в жизни пытливых, любопытных и упрямых людей.

5. Э.М. Мурзаев. Очерки топонимики. Мысль. 1974. Основательные истории о происхождении географических названий. Обнаружила ссылки на еще две версии происхождения названия Москва, от географов. Вот ктоб сомневался, что они прошли мимо, а ведь не попадалось раньше.

6. Р. Желязны Доннерджек. Просто история о том как любовь спасла равновесие двух миров и о том, что равновесие это тоже процесс живой и меняющийся. Герои совершенно невероятные. Чего только стоит собачка, созданная Танатосом из всякого хлама как адский пес, потерявшая память и ставшая другом одному мальчику... Последняя книга Создателя Миров.

Каждый или не каждый?, все-таки не каждый, отчаянно ищет во внешнем мире то, что ему не хватает во внутри, и для каждого это свое. Кто-то - границы, кто-то -устойчивость, кто-то - баланс, кто-то - гармонию... И когда находит, то может поделиться этим с теми, кому это нужно, если эти кто-то готовы это принять, а вот с этим, как правило и бывает затык. И все равно это здорово.

Мокрая темно-рыжая листва бурно топорщится с макушек деревьев, небо серо, идет дождь... И вдруг, подойдя к окну, видишь широкую вертикальную радугу, бьющую из маленького просвета в сырых облаках прямо в купол церкви. Она то тускнеет, то ярко вспыхивает прямо в полосе дождя. Красиво. Я не помню, видела ли я раньше радугу в ноябре, но тонкая красота осенних красок, рождает в душе мир и тихую радость. А наклонившись к стеклу, я вижу полную дугу, стоящую высоко над миром, почти над домом и от этого становится совсем хорошо. Если просто смотреть на мир, сливаешься с ним изнутри.

                        Посвящается треугольнику имени товарища Карпмана

Если не знаю, как жить по часам,
Буду в безвременьи строить все сам,
Буду бродить по прекрасным лесам
И совершаться давать чудесам.

Предубеждения, бремени -
Держат они нас во времени,
А ожидания, жёсткости,
Держат в двумерной нас плоскости

И набродившись в прекрасных лесах,
Я расскажу вам о всех чудесах,
Чтобы пошире раскрылись глаза,
Видеть вокруг ведь легко чудеса.

А соблюдение трения
Дружбу дает нам со временем.
А нахождение в радости
Тут же ведет к благодарности:

За чудеса, что мы видим вокруг,
За каждый подарок, что дарит нам друг,
За каждую нами открытую дверь,
За опыт сражений и горьких потерь.

Только в отсутствие бремени
Движешься вместе со временем.
Освобождаясь от жесткости,
Ты удираешь от плоскости.

Много тогда приключается:
Люди друг с другом встречаются,
Страхи совсем кончаются
И ... начинается Жизнь.

Я уеду… Куда и зачем? Я не знаю. От себя не уехать никак.
Каждый день как обстрел, но я жизнь для себя выбираю.
И живу как могу, моя жизнь для меня не пустяк.
Иногда тяжело, но я жизнь из частей собираю:

Буду жить и творить, буду гладить бродячих собак.
А однажды сорвусь и уеду как вольная птица:
Побродить по горам, поглазеть на орлов как дурак,
В ковылях полежать, там, где мира проходит граница…,

Замереть от красот, подступающих к самым ресницам,
Ощутить этот мир, и как следует на ноги встать.
Оглядеться вокруг, понимая, что родственна птицам
И причастна земле, и нашла, что пыталась отнять…

И тогда я вернусь, выйду в поле и там, по крупицам
Стану новую жизнь для себя собирать.

Падал снег кусочками:
Круглыми комочками,
Жесткими крупинками,
Вовсе не снежинками.

Это тучка реяла:
Нам его посеяла.
Солнце не разбавила
И ушла, растаяла.

Словно тень рассеяла:
Стало небо серое,
Стало небо с просинью
Не зимой, а осенью.

23.10.17

Григорий Гуркин Озеро горных духов, 1910. Иркутский областной художественный музей.

"Мастерская — просторная неоклеенная комната с большими окнами — занимала половину дома. Среди множества эскизов и небольших картин выделялась одна, к которой меня как-то сразу потянуло. По объяснению Чоросова, это был его личный вариант "Дены-Дерь" ("Озера Горных Духов"), большое полотно которой находится в одном из сибирских музеев.

Я опишу этот небольшой холст подробнее, так как он имеет важное значение для понимания дальнейшего.

Картина светилась в лучах вечернего солнца своими густыми красками. Синевато-серая гладь озера, занимающего среднюю часть картины, дышит холодом и молчаливым покоем. На переднем плане, у камней на плоском берегу, где зеленый покров травы перемешивается с пятнами чистого снега, лежит ствол кедра. Большая голубая льдина приткнулась к берегу, у самых корней поваленного дерева. Мелкие льдины и большие серые камни отбрасывают на поверхность озера то зеленоватые, то серо-голубые тени. Два низких, истерзанных ветром кедра поднимают густые ветви, словно взнесенные к небу руки. На заднем плане прямо в озеро обрываются белоснежные кручи зазубренных гор со скалистыми ребрами фиолетового и палевого цветов. В центре картины ледниковый отрог опускает в озеро вал голубого фирна, а над ним на страшной высоте поднимается алмазная трехгранная пирамида, от которой налево вьется шарф розовых облаков. Левый край долины-трога (Прим.: Трог — долина, выглаженная ледником, с очень крутыми склонами) — составляет гора в форме правильного конуса, также почти целиком одетая в снежную мантию. Только редкие палевые полосы обозначают скалистые кручи. Гора стоит на широком фундаменте, каменные ступени которого гигантской лестницей спускаются к дальнему концу озера...

От всей картины веяло той отрешенностью и холодной, сверкающей чистотой, которая покорила меня в пути по Катунскому хребту. Я долго стоял, всматриваясь в подлинное лицо алтайских белков, удивляясь тонкой наблюдательности народа, давшего озеру имя "Дены-Дерь" — "Озеро Горных Духов".

— Где вы нашли такое озеро? — спросил я. — Да и существует ли оно на самом деле?

— Озеро существует, и, должен сказать, оно еще лучше в действительности. Моя же заслуга — в правильном выражении сущности впечатления, — ответил Чоросов. — Сущность эта мне недешево далась... Ну а найти это озеро нелегко, хотя и можно, конечно. А вам зачем? Небось на карте отметить понадобилось? Знаю вас!

— Просто побывать в чудесном месте. Ведь такую штуку увидишь — и смерти бояться перестанешь.

Художник пытливо посмотрел на меня:

— А это верно у вас прозвучало: "Смерти бояться перестанешь". Вы вот не знаете, наверно, какие легенды связаны у ойротов с этим озером.

— Должно быть, интересные, раз они так поэтично назвали озеро.

( Read more...Collapse )

Оригинал взят у vsegda_tvoj в Дом с зеркальным фасадом в Мексике

Борис Борисович Родоман, советский и российский географ:

"Ландшафт заменял мне кино и художественную литературу. Я не потребляю искусства, потому что оно навязывает эмоции и отвлекает от самостоятельного восприятия реальности, которая всегда интереснее любого вымысла " (Родоман Б.Б. Моя жизнь в единой географии// Территориальные ареалы и сети. Очерки теоретической географии, 1999).

Географические картоиды Б.Б. Родомана признаны произведениями современного концептуального искусства, обсуждались на семинарах художников и демонстрировались на трёх выставках «Метагеография»: 1) в Воронеже, в Картинной галерее им. И.Н. Крамского в августе – сентябре 2014 г.; 2) в Москве, в Третьяковской галерее с 24 сентября 2015 г. по 7 февраля 2016 г.; 3) в Лондоне, в Пушкинском доме (Доме русской культуры), в сентябре -- октябре 2017 г